Страничка для читателя

Рудигер – рыцарь Волка – 3

ГЛАВА 10. Старый замок

Осталась позади вершина с пробирающим до костей холодом, провалами, камнепадами и долина с замершим в угрюмом молчании замком Седрика. Они вновь оказались на холмистой равнине с лесами, сбрасывающими последнюю листву и вблизи дороги стали появляться редкие поселения. Появление рыцарей, восторгов у настороженно кланявшихся пейзан не вызывало, но звон монет в кошеле заставляло их сбрасывать сонную одурь.

− В здешней глуши им заработать просто негде, − понимающе проговорил всадник на белом коне, − За живые деньги тебе на стол и жареного медведя подадут.

− Лишь бы болт в спину не прилетел от любителей чужих кошелей, − парировал его спутник, огладив лоснившуюся шею вороного жеребца.

− Боишься? – поддразнил собеседник младшего товарища.

− Так, сироту всякий обидеть норовит…

Стучались они, в основном, в крепкие дома, громко именуемых замками, потому что жили в них бароны. Обросшие кучей отпрысков, они без лишней помпезности правили парой-тройкой своих деревень. Потерявшие от осёдлой и сытой жизни былой свой кураж, они больше не рвались в походы. Гостей владетели встречали с достоинством, но весьма скромно.

Разогрев себя хмельным вином, они хвалили красавцев жеребцов, оценивали качество оружия. Выспросив, откуда и куда направляются рыцари, они довольно быстро переводили разговор на собственные воспоминания. Соскучившись по свежим слушателям, бароны рассказывали о былых своих подвигах, до невероятности разросшихся и приукрашенных за давностью лет. Правда, и жалоб на нынешнее существование хватало тоже.

Домашние, слышавшие это не раз, могли наперёд хозяина рассказать дальнейшее, однако, благоразумно помалкивали. А наутро оба рыцаря, оседлав жеребцов, вежливо прощались с хозяином и отправлялись дальше. Со времени своей последней остановки они ехали уже целых три дня, не встретив на своём пути человеческого жилья.

− Барон Вебр говорил, что в этой стороне давно не бывал, а владетель здесь старый граф, − нарушил молчание всадник на белоснежном жеребце.

− Говорил, − откликнулся рыцарь на вороном. – Вот, только жив или помер, он не знает.

Долетевший с ветерком запах дыма заставил жеребцов прибавивить шаг. Разговор сам собой прервался и вскоре над макушками деревьев, на фоне блеклого неба, возникли крыши и башенки. Дорога, сделав поворот, вывернула из чащи на широкие луга. И тут они увидели перед собой настоящий замок, а рядом небольшую деревню с каменной церковью и клочками убранных полей.

Этот замок, действительно, соответствовал своему названию. Имелся ров с водой, за ним зубчатые стены с бойницами, подъёмный мост и башенки со штандартом на высоком шпиле. Но опытный глаз рыцарей сразу отметил обвалившиеся зубцы, проржавевшие цепи моста и пролом у основания стены. Летом его надёжно прикрывал от лишних глаз разросшийся куст бузины, но осень безжалостно сорвала все покровы и дыра зияла во всей красе.

− Бьюсь об заклад, что ров можно перейти, даже не замочив щиколоток, − хмыкнул Рудигер.

− Видимо, здесь такое захолустье, что даже воевать стало не с кем, и хозяину давно не приходилось брать в руки меч, − кивнул Лоенгрин.

− Ну да, а разбойники тогда куда делись? − почесал макушку его младший товарищ. – Этих ведь хоть гроздьями на виселицах развешивай, а всё не переводятся...

− Ну, этот замок, они, точно обходят стороной, − задумчиво озвучил свою мысль Лоенгрин. − Что весьма странно при таком-то плачевном состоянии обороны.

− Ничего странного, если предположить, что владелец замка и сам не прочь облегчить от насущных забот соседей, зазевавшихся путников или идущий обоз.

− Это, пожалуй стоящая мысль, хотя никакого зла я здесь не чувствую.

− Тогда отдадим должное почтение хозяину и держим ушки на макушке.

…Отдаваясь гулким эхом, процокали подковы на подъёмном мосту, арка ворот бросила на них зыбкую тень. Въехав внутрь, они оказались на мощёном и довольно вместительном внутреннем дворе. Захлопав крыльями, взмыла в небо стая голубей и, выписав круг, опустилась на зубчатую стену. Меж камней, присыпанная выпавшим за ночь жиденьким снежком, торчала пожелтевшая трава. Колода у коновязи, где в добрые времена приезжавшие в замок поили уставших коней, заросла толстой подушкой мха.

Правда, вода в ней ещё присутствовала и, судя по тому, как жадно припали к ней жеребцы, была чиста. Голуби, покрутив головами, постепенно стали слетать вниз и, перебирая красными от холода лапками, разбрелись, что-то подбирая и склёвывая меж булыжников. Невесть откуда вынырнула старая карга, иначе и не скажешь. Гнуться в поклоне, видно, спина давно уже не позволяла, а потому она ограничилась кивком головы.

А ведь не простая бабулька, – подумалось Рудигеру, когда на сморщенном, как печёное яблоко, лице неожиданно молодо сверкнули глаза. Глянули, словно душу наизнанку вывернули и снова спрятались под седыми бровями.

− Доложи, что приехали рыцарь Лебедя и рыцарь Волка, − негромко сказал ей Лоенгрин.

− Стара я, чтобы бегать. Да, и ни к чему лишний раз ноги бить, ждут вас уже.

Старуха терпеливо постояла рядом, пока рыцари напоили коней.

− До конюшни коней сведите, а там можно и отобедать. От вашего завтрака только поминки остались, − усмехнулась бабка и заковыляла к приземистой конюшне с распахнутыми воротами.

− Не боишься, что коней сведут, пока всё нараспашку? − озаботился Рудигер. − Заходи, кто пожелает, и бери, чего под руку попадёт.

− Разве что пожелают безвременно на тот свет отправиться, так эта пара жеребчиков им без отходной молитвы в этом поможет, − усмехнулась провожатая.

Ехидная старуха, – подумал про себя Рудигер.

Встретивший их конюх с пересекавшим лицо шрамом оказался человеком опытным и не стал спешить перехватить поводья. Из дышавших живым теплом глубин конюшни послышалось беспокойное ржание не видимых им коней и жеребцы, навострив уши, сдержанно ответили. Окинув понимающим взглядом хвостатых приятелей, конюх спокойно дождался, когда рыцари расседлают своих жеребцов и щедро насыпали в кормушки овёс.

− Хорошо повоевал, − отряхивая пыль с плаща, сдержанно отметил Лоенгрин.

− Да, после такого удара мечом не всякий выживет, − согласился Рудигер и они последовали за кутавшейся в большой платок старухой.

Окованные полосками железа двери открылись, на удивление, легко и без всякого скрипа. Они ступили в освещаемый редкими факелами и довольно мрачный зал, увешанный по стенам штандартами, оружием и охотничьими трофеями в виде оленьих, кабаньих и медвежьих голов. Посреди залы стоял длинный девственно-чистый стол, готовый вместить до полусотни гостей, но, видимо, давно забывший, когда это было последний раз.

− Снимайте свои железяки, доблестные рыцари, да к камину подсаживайтесь, небось, продрогли на ветру, − ворчливо озаботилась старая и скрылась за прикрытой гобеленом дверью, ведущей в другие покои.

Они покладисто сняли с себя мечи и, шагнув к огромному камину с жарко горящими в нём дубовыми поленьями, с удовольствием подставили бока благодатному теплу.

− Судя по старухе с конюхом, хозяину и самому уже немало лет, − задумчиво предположил Лоенгрин.

− Я тоже ничего раньше не слышал о здешнем властителе, всегда считал, что тут свободные земли, − согласился Рудигер.

− И напрасно, − мелодичный голос заставил их обернуться.

Перед ними стоял тонкий в кости, ещё не совсем окрепший юноша. Он был настолько молод, что его лица с бархатистой кожей, наверняка, ещё ни разу не касалось лезвие бритвы. Скорее всего, запоздалый наследник, зачатый родителем уже в преклонном возрасте, который не успел должным образом взрастить и обучить своё дитя.

− Присаживайтесь, господа, сейчас подадут обед, а пока накрывают стол, вы расскажете мне, по какой надобности вы оказались в моих владениях.

Удовлетворив законное любопытство хозяина, они перешли к столу, где под присмотром старухи неслышной тенью скользил, расставляя блюда, престарелый слуга. Судя по связке ключей, висевшей на поясе, старая была здесь домоправительницей. Надо отдать ей должное, на пище она не экономила, от одного вида подаваемых блюд в желудке тоскливо заурчало и рот наполнился слюной.

– Ну, что же, с вами всё понятно и у меня остался только один вопрос. Не могли бы вы остаться в моём замке на эту зиму?

Увидев недоумённо изогнутую бровь рыцаря Лебедя, молодой поспешил разъяснить гостям мотивы, толкнувшие его на такую просьбу.

− Как вы, наверное, догадались, родители покинули этот бренный мир, оставив мне в наследство только титул и права на эти владения. С управлением вилланами проблем не возникает, но в воинском искусстве я не достиг нужных высот. Восполнить этот пробел можно с помощью хороших наставников, которых, к сожалению у меня здесь нет.

− Но где же вассалы, что служили под началом вашего отца? Было бы гораздо проще обратиться с этим вопросом к ним, − внёс в разговор свою лепту Рудигер.

− Возможно. Только король, собираясь на битву, призвал наших рыцарей, в замках остались одни женщины и едва оперившиеся наследники, вроде меня. Живыми назад вернулись не многие.

− Тогда обратитесь к вернувшимся, − рыцарь Лебедя не испытывал желания вешать себе на шею лишнюю обузу.

− Уцелевшие решили, что имеют полное право присвоить осиротевшие замки и земли, − печаль омрачила лицо юного графа. – Именно это вынуждает меня обратиться за помощью именно к вам.

− Если этого не сделают они, то найдётся много желающих со стороны, а это гораздо хуже, − спокойно пояснил Лоенгрин.

− Странно, что до сих пор ваш замок не обрёл нового владельца, − искренне удивился Рудигер, − Слишком лакомый кусок.

− Мой замок, как я понял, остался как главный приз сильнейшему. И пока они сражаются меж собой, я могу быть спокоен, но долго это не продлится?

При этих словах Лоенгрин откровенно скривился. До боли знакомая ситуация и второй раз он в эту ловушку попасть не хотел. Однако, юный граф, просивший его о помощи, не был девушкой. Хотя… глядя на хозяина, замершего в ожидании ответа, у рыцаря Лебедя на этот счёт возникли определённые подозрения.

− Позвольте нам обдумать столь неожиданное предложение, − уклонился он от немедленного ответа.

Граф кивнул в знак согласия, и старуха проводила гостей до предоставленных им покоев, где для них уже растопили камин. Было очевидно, что предки ныне покойного графа жили на широкую ногу и желающих всё это присвоить найдётся предостаточно. Пушистые волчьи шкуры на полу и гобелены, прикрывающие серость каменных стен, делали их довольно уютными, а стрельчатые окна с немыслимыми по стоимости витражами раскрашивали льющийся снаружи свет в мягкие тона.

Глядя на всё это, Рудигер присвистнул. По сути, желания и сама жизнь юного графа в расчёт никем не принималась, а участь его была заранее предрешена. Удар меча или болт арбалета моментально снимут все вопросы о правах на наследование. Такой расклад рыцарю Волка совершенно не нравился и он с недоумением посмотрел на своего спутника.

− Лоенгрин, ты готов с христианским смирением отдать на заклание, обратившегося к нам за помощью мальчишку?

− Я этого не говорил, но не всё так однозначно, друг мой, − неохотно ответил тот.

− Тогда почему ты не ответил ему сразу?− не отставал Рудигер.

− Меня не оставляет подозрение, что нас водят за нос, и молодой граф на самом деле одевшая мужское платье девушка.

− И что это меняет?

Лоенгрин вздохнул…

…Прошла целая неделя с того времени, как они решили принять предложение графа.

Рудигер по-свойски подмигнул Вилли, растерявшему былую неспешность движений и сонный вид. Конюх оказался бывалым воином и, несмотря на годы, опыта и ясности ума не растерял. Уяснив, что рыцари остаются, а граф не намерен подставлять глотку любителям дармовщины, старик словно скинул со своих плеч лет двадцать. Через день возле конюшни уже обретались неизвестно откуда появившиеся люди, судя по ухваткам, неплохо умевшие стрелять и рубиться.

− Лучше в бою лечь, чем ждать, когда тебя с семьёй по деревьям развешают или вместе с домом сожгут, − пояснил один из них Лоенгрину.

− От таких, как мы, избавляются в первую очередь, − скривился второй.

− Ну да, старые псы попусту не лают, а молча глотки рвут, − бросил невзрачный на вид ветеран.

По рекомендации Вилли и при активной поддержке рыцарей, былые соратники конюха были приняты в графскую дружину и незамедлительно приступили к несению службы. А сам он, возглавив отряд, оказался человеком хватким и деятельным. На следующую же ночь Вилли со своим отрядом устроил вылазку к протекавшей неподалёку реке и очистил от травы и тины забитое отверстие подземной трубы, наполнявшей когда-то ров водой. Всё так же, без лишнего шума и не привлекая внимания, они за пару дней отладили подъемный механизм моста и заделали дыру в стене.

…На мощёный двор одна за другой втягивались повозки вилланов, что раз в месяц доставляли своему сюзерену скот и продовольствие. Большинство с недоумением глядели на плескавшуюся под порывами ветра воду во рву, уровень которой поднялся уже выше человеческого роста. Крестьяне пялились на вооружённых стражников у ворот и вспоминали времена старого графа.

− Видать, сынок в его породу пошёл, хотя с лица, вроде как, в покойную матушку уродился, − судачили они меж собой и испуганно замолкали, едва увидев вышедшую из замка старуху Гендель.

Судя по всему, её действительно боялись не меньше, чем холеру, что не так уж давно, лет этак с двадцать назад, собрала здесь обильный урожай. В тот чёрный год живые задыхались от сладковато-приторного запаха дыма, когда, по распоряжению графа, трупы умерших сжигаели вместе с домами. Перемывать кости старой карге, никто не рискнул, оно им надо?

− Ещё нашлёт какую болячку или мор на скотину пустит, а то и вовсе со свету сживёт!− предостерегла смешливую молодуху, жена бортника, доставившие в замок сюзерена бочонок липового мёда и очищенный воск.

Рудигер этим разговорам воспринимал довольно насмешливо, хотя к самой старухе относился с немалым уважением. Таких испокон веков умные люди называли ведьмами, но шло оно − от слова Ведать. Эти женщины берегли род свой от болезней, гасили огневицу, заживляли раны, помогали появлению на свет младенцев и заговорами отгоняли злые силы.

Сколько зим пережила Гендель, доподлинно никто не знал. Со слов юного графа, она перебралась в этот замок вместе с его бабушкой, когда ту выдали замуж за деда. Но никто в это не верил – столько просто не живут! Лоенгрин отмалчивался, не спеша подтвердить или отвергнуть это утверждение.

− Ты хоть и рыцарь Христа, но высшего знания не достиг, а потому, не пытайся донести людям то, в чём сам не разбираешься, – насмешливо обронила старуха, когда в один из дождливых вечеров они сидели у горящего камина.

Лоенгрин, как раз, рассказывал, что даром исцеления Христос наделяет только избранных праведников, долго живших в посте, молитве и уединении. Рыцарь Лебедя поднял голову собираясь возразить, однако, встретившись с её взглядом, надолго задумался и больше этого вопроса не касался…

Вот, и сейчас Гендель моментально навела порядок среди сгрудившихся повозок и стала принимать провизию отмечая, кто и что именно сдал. Пригнанный скот был определён в загон, а птица нашла пристанище в сарае. К вечеру двор опустел – вилланы, отдавшие свой долг сюзерену, поспешили по своим домам. Никто не обратил внимания на несколько телег и повозок, что мирно приткнулись за углом каретного сарая. На них, пользуясь настоящим столпотворением сегодняшнего дня, прибыли семьи стражников.

− Вот, и славно, − ухмыльнулся Рудигер, когда они собрались за столом на ужин. − Троих увиденных сегодня стражников ни один из нападающих в расчёт брать не станет. Ещё и от души повеселятся над вами, граф.

− От души веселится только тот, кто, в конечном счёте, останется в выигрыше, − пожал плечами юноша. – А теперь, господа рыцари, позвольте представить вам мою младшую сестру, леди Лоренс.

ГЛАВА 11. Леди Лоренс

Из-за прикрывавшего двери гобелена, в сопровождении молодой служанки и Гендель, к ним вышла девушка. Вставшие её поприветствовать рыцари форменным образом онемели. Правда, не столько от того, что у графа, оказывается, есть ещё и сестра (дело это насквозь житейское), а от их поразительного сходства. С той лишь разницей, что леди, как и полагается молодой особе, была одета в платье. Но вот лицо! Оно было словно зеркальным отражением лица брата.

− Мы с леди Лоренс близнецы, правда, я старше на целых восемь минут, − улыбнулся граф.

− Позвольте узнать, зачем же вы её столь долго укрывали от наших глаз? − не удержался от вопроса Рудигер.

−Только, не от ваших, сэр рыцарь. Ваша репутация сомнению не подлежит. Леди Лоренс скрывали в одной вилланской семье от тех, кто захватив её, мог в обмен потребовать то меня всего, чем я владею. Хотя сильно сомневаюсь, что, получив желаемое, сестру бы мне вернули.

− Вы правы сэр, − задумчиво произнёс Лоенгрин. – Зачем отдавать обещанное, если у вас больше нечего взять.

Народу в замке, тем временем. незаметно прибывало. По одному, по двое, порой вместе с семьёй, являлись старые знакомцы их дружинников, некогда делившие все тяготы военной службы. Это были проверенные и оставшиеся не у дел воины, которые, после короткого разговора с Лоенгрином, вливались в отряд. Рыцарь ежедневно гонял их на внутреннем дворе до седьмого пота, отрабатывая систему обороны замка.

Прибывшим семействам тоже нашлась докука, никто без дела не слонялся. Подраставшие сыновья ходили за лошадьми, скотом и птицей, между делом усваивая отцовскую службу, а те, что постарше, принимали в ней самое активное участие. Женщины занимались скотиной, обихаживали птицу, стирали, занимались уборкой и готовили пищу. Замок вновь наполнился людскими голосами и перестал напоминать тихо отдающего концы старца.

− Жизнью запахло, − коротко определила состояние дел Гендель. – Весной и тот сад, что на заднем дворе замка, можно привести в порядок, а то, кроме моих грядок с лекарственными травами, всё захирело.

Она мягко улыбнулась, посматривая на склонившуюся над вышивкой леди Лоренс.

− Там ещё ваша бабушка лазурную розу посадила, – и вздохнула. – Хотя, пора тебе, голубка, и о замужестве подумать.

Она обернулась к графу.

− И тебе, твоя светлость, не мешало бы невесту присмотреть.

Щёки графа окрасил предательский румянец.

− Гендель, мне нужна только дочь барона Фредерика, а он один из первых, кто желает захватить мои земли. И хватит об этом, брак теперь невозможен.

− Как знать, − улыбнулась старуха. – Иногда кажущееся невозможным может обернуться явью.

Рудигер с трудом сдерживался от смеха и, стараясь выглядеть невозмутимым, как Лоенгрин. Последний с завидным упорством натаскивал юного графа, обучая его не только технике боя на мечах, но и владению другими видами оружия.

− Оружие рыцаря – это его меч, − во время первой тренировки высказал своё мнение граф.

− Бывают в жизни такие моменты, когда меча под рукой может и не оказаться, − спустил его с небес на землю Лоенгрин. – Настоящий рыцарь должен уметь метать нож, стрелять из лука, арбалета и владеть искусством рукопашного боя.

Рудигер, который не пропускал ни одной тренировки, оттачивая приёмы, всегда ухватывл для себя нечто новое. Первым сигналом, что меры безопасности приняты не зря, послужил их выезд на охоту. Они преследовали оленя-шестилетку, когда из леса намётом вылетел взмыленный конь с оборванным поводом, преследуемый большим волком.

− Не стрелять! − остановил вскинувших самострелы Рудигер.

Волк, прекратив погоню, развернулся и исчез в зарослях, а вымотанный скачкой конь устало остановился возле кавалькады охотников.

− Коняга-то, явно не с вилланского подворья, − нахмурился Вилли. – И, судя по потёртостям на седле, всадник был неплохо вооружён. Только где его сейчас искать, лес-то большой?

− Тот, кто коня на нас выгнал, нам и владельца отыщет, − усмехнулся Рудигер, заметив высунувшуюся из-за куста лобастую голову. – Только не вздумайте в него стрелять.

Граф с дружинниками смотрели на рыцаря в явном замешательстве, однако, спорить не стали. Рудигер тронул бока жеребца и тот, перейдя в галоп, понёсся за давно знакомой серой тенью. Остальные следовали за ним, держа оружие наготове. Полчаса скачки и они наткнулись на распростёртое на траве тело. Мелькнул на прощание пушистый хвост и серый проводник исчез, словно растворившись в воздухе. Видимо, падая, незнакомец хорошо приложился спиной о торчавший изо мха камень и теперь был не в состоянии даже пошевелиться.

Краем глаза заметив присутствие людей, он с видимым облегчением вздохнул.

− Самое страшное… остаться со смертью… один на один, − с трудом ворочая языком, выговорил он.

− Я здешний сюзерен, граф Синхелм¹, – назвал себя юноша. – По какой надобности вы оказались в моих владениях?

− Не хочу лгать на смертном одре. Я должен был… убить вас, − голос человека прерывался и слабел. – Волк… коня напугал… сбросил…

− Кто вас послал?

− Смерть… сжимает… сердце… помолитесь …за мою грешную душу… послал… барон… Федери…

Договорить он не успел, тело дёрнулось, черты лица обострились и застыли. Стоя над трупом, они осмысливали услышанное.

− Федерик явно торопится,− усмехнулся Рудигер.

− На этом он вряд ли успокоится, − скривил губы граф.

Посланный в ближайшую деревню стражник вернулся с несущими лопаты вилланами. Обобрав в счёт оплаты покойника, они поплевали на ладони и, под присмотром всё того же стражника, принялись сноровисто копать могилу. Дожидаться захоронения не стали – забыв об охоте, кавалькада во весь опор понеслась к замку.

А на следующий день, ко рву подъехал небольшой отряд. Прервав тренировку и похватав оружие, все рассыпались по своим местам. Отделившийся всадник резко осадил коня у подъёмного моста, увидев меж бойниц изготовленные к стрельбе луки – значит, слухи о подготовке графского щенка к обороне оказались верны.

- Мой отряд послан сэром Вудом, как военная помощь вассала своему сюзерену, - крикнул он в безмолвие.

− Что-то не нравится мне эта помощь, − скривил губы Рудигер.

− Мне тоже, − кивнул Лоенгрин.

− Мне мой племянник говорил, что этот вассал уже принёс клятву верности Фредерику, − угрюмо обронил Вилли. – Заметьте, что отряд привёл сэр Гильтом, а это пёс самого Фредерика.

– Понятно. Мы их примем, а в нужный момент они перебьют охрану, опустят мост и откроют Фредерику ворота, − кивнул Лоенгрин.

- Но у нас нет формального повода для отказа их принять, - вздохнул граф.

- Вы слишком вежливы к подонкам, - усмехнулся Рудигер шагнув к воротам. – А я человек посторонний и с меня, кроме сразиться в поединке и спросить нечего. Вот и поговорим…

Затянувшееся ожидание оборвал скрип открывающегося створа ворот и навстречу всаднику вышел рыцарь. Воина не обманешь, когда перед ним стоит настоящий рыцарь - опытный и смертельно опасный в своей кажущейся безмятежности. Это не граф-сосунок - которого легко можно провести или просто убить и не слуга-виллан, что безропотно выполнит приказ сильного. Спешившись, всадник шагнул ему настречу.

- Кто вы такой? Немедленно проводите меня к графу!

- Я, странствующий рыцарь Волка и… назначен графом старшим исполняющим по защите этого замка ! А вот сами вы кто или забыли представиться? – насмешливая улыбка тронула уголки губ рыцаря при виде побледневшего от оскорбления лица посланника .

- Я, сэр Гильом! – проглотив едкий комок ненависти, представился тот. - Мой отряд проделал долгий путь, нуждается в отдыхе и горячей пище.

- Весьма сожалею, но граф никого не принимает. Приболел граф после вчерашней охоты, - сокрушённо вздохнул рыцарь.

- Значит сэр, вы может решить этот вопрос?

- Ну что вы. Негоже странствующему рыцарю, в ответ на оказанное гостеприимство, вмешиваться в дела сюзерена и его вассалов. Этот пункт в мой договор не входит.

Откровенно-издевательский ответ взбесил Гильома, но готовые сорваться с тетивы стрелы или болт самострела сдерживали его ярость.

- И как долго вы собираетесь этим гостеприимством пользоваться? – Не удержался он.

- Вам ли не знать, что зима штука долгая. Зачем мне натирать себе седалище о седло и клацать от холода зубами, когда есть тёплый кров, сухая постель и обильная еда, - взгляд рыцаря стал холодным. – Передай своему господину, что для защиты у графа людей достаточно.

Теперь Гильону стало ясно, что рыцарь его отряд в замок не допустит. А значит, план по устранению графа и захват замка провалился. Взбешённый, он вскочил на коня и отряд под его предводительством покинул вотчину графа.

…Утром было ещё холодно, трава, побелевшая от инея, ещё кое-где хрустела под башмаками, но с болотины уже наползал туман и она начала. потемнев, оттаивать. Худо было то, что коровы растворялись в его белой мути и были почти не видны. Давно было пора ставить живность в тёплые сараи, но вилланы тянули это дело со дня на день, экономя заготовленное на зиму сено. Вот и сегодня, как не упирался пастух, но староста приказал ему гнать скотину на пастбище.

С недовольным видом проводив взглядом подпаска, что побежал завернуть тёлку, старик вынул баклажку и глотнув с удовольствием ощутил, как алкоголь начинает согревать озябшее тело. Лениво поглядывая на щиплющий пожухлую траву скот, он не успел вовремя среагировать на вынырнувших из тумана всадников. Последнее, что он увидел, был опускающийся на его голову топор…

…Мосластый мерин, который от старости забыл, что такое рысь, ёкая селезёнкой разогнался в галоп. Сидевший на нём мальчишка нещадно подхлёстывал хрипевшего одышкой одра, спеша к воротам замка. Его заметили и открыли ворота.

− Там какие-то чужаки, наш скот с пастбища угоняют!!!

Махнув рукой в нужном направлении, мальчишка, морщась и поскуливая от боли сполз со своего скакуна, видимо нещадно сбив о его торчащий хребёт кожу на седалище. Рудигер, разминавшийся вместе с воинами во дворе, переливчато свистнул. И из конюшни, едва не сбив молодого конюха, вылетели Гром и Снежок. Уже засёдланные, они ожидали своего часа, когда вдоволь намахавшись мечами, рыцари и им предоставят возможность размять застоявшиеся ноги в бешенной скачке.

Рыцари уже сидели на плясавших от нетерпения жеребцах, когда и воины вывели своих коней. Выскочивший во двор граф на ходу торопливо пристёгивал свой меч.

− Сэр, думаю, вам не стоит выезжать из стен замка, − остановил юношу Лоэнгрин. – Ваша задача – держать оборону вместе с оставшимися воинами.

− Почему я должен трусливо прятаться от кучки разбойников в своих угодьях?− вспылил граф.

− Потому, что возможно вас пытаются выманить на открытое место, − поддержал его Рудигер. – Да и не дело оставлять женщин без защиты.

Против столь веского аргумента графу нечего было возразить и, вздохнув, он занялся расстановкой сил. Все воины уже сидели в сёдлах.

− Если они подались в указанном направлении, то это люди сэра Рауля, − быстро сориентировался Вилли. − Тоже бывший вассал покойного графа, а нынче, видно, осмелел, раз наследника своего сюзерена грабить взялся. Знаю я, какой дорогой они сейчас скот угоняют. Их можно перехватить ещё на нашей земле.

− Тогда веди, − кивнул Лоенгрин.

Прогремели по мосту кованные копыта, отряд пустил коней рысью следом за Вилли. Глухо захлопнулись ворота, загремели запоры и мост, лязгнув натянувшимися цепями, стал подниматься.

− Не позавидую тем, кто решится преодолеть ров вплавь, − улыбнулся Рудигер, скача бок о бок с Лоенгрином. − Не зря молодых ребят натаскивали в меткости стрельбы, они любителей плавания, как куропаток, перещёлкают!

− Да, с мечом работать им пока тяжело, но приёмы они быстро усваивают. Если выживут в этой заварушке, то хорошими воинами будут.

− Согласен, – кивнул рыцарь Волка.

Вилли свернул коня в густой осинник и повёл отряд знакомой ему тропой через болото. Пружинила под копытами дернина, мягкой периной прикрывшая бездонную тёмную трясину. Чуть в стороне, на зеркально поблескивающей поверхности «окна», вздулся и гулко лопнул пузырь воздуха, заставив тревожно стричь ушами лошадей и обдав людей зловонием протухшего яйца. Но через десяток метров они выбрались на взгорок и, почувствовав твёрдую опору под ногами, кони прибавили ходу.

Они остановились в небольшой буковой роще, не доехав метров пятьсот до широкой реки, что неспешно катила свинцовые воды меж унылых берегов.

− До ближайшего моста два дня пути, − пояснил рыцарям Вилли. – Это единственный брод, где можно перебраться на ту сторону в это время года. Слишком уж хлопотно тащиться со скотом к мосту.

− Со слов мальчишки - их человек семь, − задумчиво произнёс Лоенгрин, − Пара-тройка человек прикрывает тыл от возможной погони, остальные заняты со скотом.

− Они не ожидают, что мы их опередили. Можно попросту перебить всех из арбалетов и вернуть скот вилланам, − внёс предложение Вилли.

− Со скотом забот не будет, − ухмыльнулся Рудигер. – Точно знаю, что им ни одной головы не достанется.

Лоенгрин понимающе кивнул и Гром, коротким галопом унёс Рудигера к топорщившимся неподалёку колючим зарослям молодого сосняка. Рыцарь Лебедя успел уловить краем глаза мелькнувшую меж зелёных щёток знакомую серую тень и его губы тронула мимолётная улыбка.

…Коровы, как их не подгоняли, шли медленно, всякий раз норовя развернуться в сторону дома. Всадникам постоянно приходилось лавировать меж кустов и деревьев, сбивая стадо в плотный гурт и подворачивая его в нужном направлении. Они спешили уйти за реку, на земли своего сюзерена, где могли дать отдых себе и уставшим лошадям. Ветерок уже доносил до них запах влаги и плеск воды, когда стадо словно взбесилось.

Взревев дурными голосами и, не обращая внимания на крики и удары плетей, коровы плотной массой бросились в сторону, подцепив на рога и затоптав зазевавшегося погонщика. Вопль всадника заглушил визг гибнущей лошади, а запах свежей крови только усугубил ситуацию. Стадо, ломая кустарник, ринулось в чащу. Следовавший в арьергарде чудом уклонился от мчавшихся коров. Но не успел он облегчённо вздохнуть. как выскочивший из-за замшелого ствола крупный волк заставил свечкой взмыть его коня и, сбросив всадника, умчаться следом за бегущим стадом.

Короткий прыжок, молниеносное движение лобастой башки и из порванной глотки разбойника толчками хлынула кровь. Волк, приподняв оскаленную морду, застыл на миг и, брезгливо чихнув, скрылся с глаз. Кони лягались, вставали на дыбы и испуганно ржали. Теперь стало понятно, кто напугал животных, но это знание облегчения им не принесло. Потому что серый хищник, обогнув стадо, снова завернул его, направив в сторону ограбленной деревни.

Вскинутые арбалеты готовы были послать болт в наглого разбойника, лишившего их добычи, вот, только тот не подставлялся, а вымотанные кони почти не слушались поводьев. Бык поранил ещё одного коня и молодой всадник, с проворством обезьяны уцепившийся за толстый сук, избежал участи растоптанного товарища. Стало очевидно, что добычу им не вернуть и пора самим уносить ноги из чужой вотчины.

Подобрав тела погибших и посадив на круп оставшегося без коня молодого товарища, они поспешили к реке. Но едва выехали на её излучину, как прицельный залп арбалетов вымел их из сёдел, оставив в живых только одного юнца, ехавшего за спиной своего товарища.

Сопротивляться выехавшим в полном вооружении воинам было равносильно самоубийству и выживший сдался. Наверное, у Христа на него были свои виды, если бог второй раз за день отводил от него смерть.

Воины деловито обшарили покойников и сбросив тела в реку, собрали доставшихся им в наследство усталых лошадей.

− А коньки у них неплохие и явно, из одной конюшни, − определил опытный лошадник Вилли.

− Значит, это не разбойники, а специально посланные люди, − кивнул ему Лоенгрин. – Доберёмся до замка, там и спросим – чьи и откуда?

И чего тебе. дураку, дома не сиделось? − беззлобно проворчал Вилли. связывая руки пленника.

Юнец только зубами скрипнул, когда его без церемоний перекинули поперёк седла, но дёргаться не рискнул. Отряд не спеша тронулся в обратный путь, давая возможность отдохнуть захваченным лошадям. Но не проехали и пары часов, как наткнулись на мирно пасущееся стадо, нашедшее себе приют на лесной поляне.

− До чего умная животина пошла, – не без иронии улыбнулся Рудигер. – Пасётся себе да нас дожидается, когда мы управимся и их до дома проводим.

Вилланы при виде уже оплаканного ими скота горохом высыпали из домов. Восторженно визжала облепив заборы детвора, обнимая своих кормилиц причитали бабы, а мужья только кхыкали да озадаченно скребли макушки. Выходило, что их молодой сюзерен пошёл по стопам отца, не давая своих вассалов в обиду. Разобрав скот и обсуждая сегодняшние события, они стали расходиться по своим дворам.

− Теперь и самим отдохнуть не грех, − с интересом поглядывая на пленного, спокойно сказал Лоенгрин.

И первым повернул Снежка в сторону замка, где их с нетерпением ждали. Торопить коней не было нужды – почуяв близость родной конюшни, те в охотку перешли на широкую рысь. Ещё издали увидев своих воинов, на зубчатой стене приветственно запел рог, ворота широко распахнулись и подъёмный мост стал плавно опускаться. Цокая подковами по каменной брусчатке, отряд влетел во внутренний двор и спешился.

Молодые мальчишки подхватывали поводья, рассёдлывали коней и обтерев ветошью, вели поить. Только рыцари сами обихаживали своих жеребцов, прекрасно зная, что те никого к себе не подпустят, а слишком настырного могут просто покалечить. На пленника, беспардонно сброшенного на ворох соломы возле конюшни, занятые своими делами люди не обращали внимания. Но это ему только так казалось.

− Ты не находишь, что этот мальчик не серая птичка?− тихо спросил Лоенгрин у Рудигера. – Слишком надменный у него взгляд для простого воина.

− Я ещё у реки заметил, что не уйти бы ему от выстрела, да тот, что впереди него сидел, коня подвернул и собой прикрыл.

− Занятно. Чужую смерть, не задумываясь на себя принял.

Эта загадка, разрешилась до банальности просто и буднично. Встречавший их во дворе юный граф, наткнувшись на пленника поперхнулся и вытаращил от изумления глаза.

− Барон Кларик! Так значит, это вы решили заняться разбоем на моих землях?

Пленник заносчиво вздёрнул подбородок и зло процедил:

− Не все такие болваны, как вы граф! Каждый уважающий себя дворянин стремиться увеличить своё могущество и благосостояние за счёт более слабого соперника.

− Оно и видно, − насмешливо бросил подошедший к ним Рудигер, − Сегодня вы пополнили конюшню графа неплохими лошадьми, а сами лежите на куче соломы.

− Я не намерен разговаривать неизвестно с кем, − презрительно скривил губы барон Кларик. − А вы, граф, об этом ещё пожалеете! Мой отец не допустит такого хамского обращения со своим единственным наследником.

− Интересно, сколько его отец заплатит, чтобы ему вернули сына живым и здоровым? − обратился Рудигер к графу.

− Это зависит от того, насколько ему этот сын действительно нужен, сэр Рудигер, − учтиво ответил граф.

– Кстати, до нас дошла весть, что барон Кларик-старший, женился на юной красавице и теперь с нетерпением ожидает от неё рождения наследника. Боюсь вас расстроить, но невольно возникает сомнение, захочет ли барон в такой ситуации тратить свои деньги?− прозвучал голос леди Лорэнс.

Все обернулись. Девушка насмешливо смотрела на побледневшего барона, задохнувшегося от столь неожиданного удара.

− Я неоднократно замечал, что женщины умеют бить противника в самое слабое место, особенно когда защищают тех, кого любят, − улыбнувшись, шепнул Лоенгрину Рудигер.

___________________________________________
¹Синхелм (сакс.) – храбрый защитник.

ГЛАВА 12. Леди Лоренс(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Действительно, видимо, ещё и до плена у Рауля-младшего возникали подобные мысли, а слова девушки укрепили его тайные подозрения. Ведь не зря говорят – то, о чём промолчит сам сеньор, скажут его враги! Мальчишку обуревали злость, обида и ревность, да, ещё и страх. Он мучительно искал для себя приемлемый выход.

Рудигер хмыкнул, но его дальнейшие размышления прервал затрубивший рог. Воины, без лишней суеты, заняли свои места у зубчатых бойниц и с интересом разглядывали одинокого всадника мчавшегося к замку во весь опор.

– Чёрта ему в печёнку, да это же оруженосец сэра Рауля, – узнал его Вилли. – Что-то он быстро явился, очевидно поджидал на другом берегу брода.

–Так, чего тогда не вмешались, когда мы их окучивали?

– Дурак ты. Река на том броде широкая, болт прицельно не долетит, а по каменистому дну на лошадях не разгонишься. Кидаться выручать, это же добровольно под наши арбалеты подставляться.

Всадник тем временем приблизился ко рву и открыв в знак мирных намерений забрало, остановился напротив поднятого моста. Один из воинов, которого старые приятели называли Тощий Ральф, изобразив лицо кретина и подмигнув товарищам, под сдавленный хохот выставился в бойницу над воротами.

– У меня важный разговор к владетелю замка…

– Не графское это дело со всяким приезжим на равных говорить, – ухмыльнулся Ральф. – Выкладывай чего хотел, а я его конюху передам.

Обернувшись, он погрозил кулаком приятелям, которые, давясь от сдерживаемого хохота, шёпотом извращались в скабрезных шутках в адрес «потерявшего нюх» оруженосца. А последний, от одного только общения с пентюхом-стражником, уже багровел лицом.

– Слышь, я тебе конюха-то кликну, – озаботился Ральф. – Пущай с тобой сам разбирается.

Отступив в сторону и мгновенно стерев с лица глуповатое выражение, он подхватил свой арбалет. К бойнице неспешно подошёл Вилли и с интересом посмотрел на оруженосца..

– О! Какие люди к нам нынче…, – растянул он в ухмылке свой шрам. – С письмом от сэра Рауля или просто мимо ехал?

Оруженосец опять потребовал пропустить его к графу.

– Не велено. У графа теперь другие порядки, – старый вояка пожал плечами. – Если чего надо, так мне говори.

Такого наглого отказа оруженосец явно не ожидал.

– Бьюсь об заклад, что барон о пленении своего отпрыска пока не знает, – тихо поделился Вилли своими соображениями с подошедшим рыцарем Лебедя. – Вот, и пытается вызволить молодого барона, чтобы свою голову уберечь.

– Верно, – кивнул рыцарь. – Не было у него времени доложить о случившемся.

– Ну, чего ты там? – снова высунулся Вилли. – Мне же ещё лошадок чистить надо, а ты тут мнёшься.

– У вас в плену находится сын сэра Рауля, – плюнув на гонор, начал оруженосец. – Если не хотите неприятностей, то отпустите его немедленно и сэр Рауль забудет об этом инциденте.

– А-а так, ты об этом сосунке. Так я могу тебе сразу передать, что граф решил. Мол, пусть твой барон принесёт извинения за вторжение его сына в вотчину своего сюзерена и кражу скота, а также внесёт выкуп, чтобы получить своего отпрыска.

– Это ещё нужно доказать, – выпалил оруженосец.

– Слово рыцаря сомнению не подлежит, – отрезал Вилли.

Понимая, что разговор окончен, оруженосец развернул своего коня и дав шенкеля поскакал прочь. А Лоенгрин с Рудигером отправились обсудить с графом дальнейшую судьбу своего пленника.

– В подвале мы его держать не будем, – решил граф. – Пусть в башне посидит, сверху природой полюбуется.

– Я ему Гюнтера в охрану определю, приятеля Тощего Ральфа, – кивнул старый воин. – Он не только сбежать не позволит, но и со скуки помереть не даст. То ещё зелье.

В эту же ночь стража тихо спеленала пару лазутчиков. Под покровом темноты, они переплыли ров и тщётно пытались отыскать дыру в стене.

– Что, у вашего барона все люди на голову слабые? Прежде чем соваться, хотя бы разведку провели, – проворчал Вилли, разглядывая промокших и трясущихся от холода купальщиков. И неожиданно рявкнул: – Чего глаза вылупили? Рассказывайте – кто послал и зачем, пока я вас по настоящему во рву не утопил.

Из сбивчивых слов выяснилось, что их послали поджечь замок и в начавшейся суматохе выкрасть молодого барона. Держать их в подвале не имело смысла и, выпоров «для ума», разведчиков попросту выгнали за ворота. У хозяина, их конечно не с пивом встретят, но это была уже их печаль.

Больше никаких эксцессов со стороны сэра Рауля не последовало. Видимо, вспомнив характер покойного сюзерена, он сопоставил это с действиями молодого графа. И либо решил принять всё, как есть, либо собрался выждать более благоприятного момента. Рауль-младший разом сник, потерял гонор и... с затаённым интересом заглядывался на леди Лорэнс, когда та выходила в сад на прогулку. Похоже, девушка сразила его в самое сердце своей красотой.

– Кажется, наш юный пленник влюбился в вашу сестру, – заметил графу Рудигер.

– Я ей в этом не указ, она вольна в выборе супруга, – вздохнул тот. – Мне останется только его принять.

– М-да. Многие родители юных девушек, не согласятся с таким подходом к данному вопросу, – мягко улыбнулся рыцарь Лебедя. – Бытует устоявшаяся практика, когда родители выдают дочерей замуж не спрашивая на то их согласия.

– Ага. Словно скотину продают за титулы, а то и за долги отдают, – брезгливо скривил губы рыцарь Волка. – А ведь женщина дана мужу на радость и в утешение. Она хозяйка дома, вынашивающая и пестующая продолжение его рода.

Юный граф смотрел на рыцаря с изумлением, старуха Гендель одобрительно кивала, соглашаясь с его словами и даже Лоенгрин, несколько опешил от такой трактовки поднятого вопроса.

Утром следующего дня рыцарь Волка подошёл к Вилли.

– Как я понял, ты хорошо знаешь окрестных баронов?

– Как облупленных…

– Тогда поговорим о бароне Вуде. После визита его отряда с предложением графу «бескорыстной» помощи, меня его здоровье беспокоит, хочу навестить, вниманием порадовать...

– Может, вы и меня к себе в попутчики возьмёте? – цепко глянул старый воин. – Он мне… кое-что задолжал…

– Долг – это святое, – рыцарь возвёл к небу глаза. – Я даже не в силах тебе отказать…

…В предрассветной тишине тихо звякнули цепи подъёмного моста, приоткрывшийся воротный створ выпустил на мост пятерых всадников и тут же захлопнулся. Стремительный перестук копыт оборвался у кромки леса, где в неверном сиянии луны, выкатившейся на миг из-за туч, навстречу всадникам вспыхнули зелёными огоньками глаза хищника. Хриплый вскрик потревоженного ворона, хлопанье крыльев и вновь воцарилась тишина.

Потерявший листву лес был прозрачен, тих и печален. Конские копыта неслышно тонули в опавшей листве, только чуткое зверьё, улавливая шелест лесной подстилки, благоразумно уходило с их пути. И только одна тень, не мозоля глаза, неотступно сопровождала их, заставляя коней тревожно фыркать. Воины косились, но присутствие серого хищника поблизости от рыцаря становилось уже делом привычным.

– Хорошо ушли, – нарушил молчание один из всадников и тут же, перед его носом возник внушительных размеров кулак.

– Заткнись. Не у стряпухи на перине, – прошипел Вилли.

Первые лучи остывшего солнца застали отряд в глухом ельнике, где они решили устроить привал. Несмотря на то, что уже примораживало, костёр разводить никто не собирался – из седельных сумок достали вяленое мясо, хлеб и сыр. Запив немудрёную трапезу водой из фляжек, закутались в плащи и через минуту, привалившись плотнее другу уже крепко спали. Кони, позвякивая удилами, спокойно щипали прибитую инеем траву рядом со спящими.

Через два часа маленький отряд продолжил движение, меняя аллюр и старательно объезжая стороной редкие деревеньки, где из труб струился жидкий дымок, тоскливо мычал запертый скот да лениво брёхали собаки. В их деле сторонние глаза были ни к чему. Их видели только звонко цвинькающие синицы, да хрипло каркающий в отдалении ворон, понимавший, что ничего съедобного ему не перепадёт.

– К первой звезде, мы будем уже в вотчине барона Вуда, – удовлетворённо сказал Вилли Рудигеру во время короткой остановки. – А там не больше получаса езды останется. Дом барона огорожен каменной кладкой, но он слишком жаден, чтобы каждый год тратиться на её ремонт.

– Думаю, что перемахнуть стену труда не составит, – усмехнулся рыцарь, подставив ладонь под плавно опускавшийся кленовый лист.

– Я в этом не сомневаюсь, – кивнул старый воин. – Слишком долго никто не беспокоил барона в его глуши, а потому его стражники не мёрзнут ночами в карауле, а коротают ночи в домашнем тепле.

– Грех не проучить таких лентяев, – хохотнул один из воинов. – Пусть поближе к земле повоюют.

– Не-ет. Пешими они не умеют, за первый же подол запинаются, – тут же съязвил другой.

Давно списанные своими сеньорами за ненадобностью, они снова были «при деле» и предвкушение ночной вылазки, как встарь горячила им кровь. Вскинутая в привычном жесте рука командира, требующая тишины, мгновенно заставила всех умолкнуть. Добравшись до деревни где стоял замок сэра Рауля, они спешились на окраине леса. Прячась за облысевшими кустами и стволами деревьев, воины наблюдали, как вилланы, закончив свои немудрёные дела по хозяйству, спешили в домашнее тепло. Лениво зевал у ворот замка стражник. Из харчевни, вместе с дымом, ветерок нанёс на них запах тушёной капусты и жаркого, а громкие голоса и бряканье кружек не вызывали сомнений, где коротали своё время стражники.

– Как только начнётся суматоха, вы гоните весь скот в лощину с ручьём, – приказал рыцарь двум воинам. – Мы займёмся теми, кто сунется следом.

– Кто бы только эту скотину к нам в лес загнал, – хмыкнули один из них.

– С этим задержки не будет, мой друг об этом позаботится, – улыбнулся Рудигер.

Отойдя в сторону, он тихо позвал волка, спокойно наблюдавшего за происходящим из-за ствола бука. Влажно блеснув в лунном свете клыками, тот уткнулся лобастой головой ему в колено. Помянув Пресвятую Деву, один из воинов суеверно перекрестился. Спустя пару минут, рыцарь, как ни в чём не бывало, спокойно вернулся к ожидавшему его отряду.

– Вилли, что у тебя с погодой? При таком свете, впору библию читать…

– Глаза быстро отстегнутся, – не остался тот в долгу. – Вон, тучи наползают. Через часок полностью небо затянет…

… В полночь заспанные вилланы, набрасывая на себя, что под руку подвернётся, высыпали на улицу. Раздуваемый поднявшимся ветром, в ночи ярко полыхал замок синьора. Люди кинулись к уже начавшим тлеть сараям, спешно выгоняя испуганно ревевший скот, распахнув ворота конюшни выпускали лошадей. Проспавшие всё на свете стражники пытались выхватить из огня хоть часть господского добра.

Сам барон, в ночном колпаке и меховом плаще поверх ночной рубашки, прижимал к животу небольшой мешок из телячьей кожи и злобно орал на суетившихся возле него стражников. Растрёпанную баронессу, заламывающую руки и визгливо причитавшую о забытых в спальне украшениях, служанка вела в дом старосты.

– Кто о чём, а эта о цацках своих вопит, – скривил губы пожилой воин, резко пахнущий дымом.

– Таких стерв только двумя каменьями угомонить можно, один на шею привязать, а вторым по темечку и в омут, – зло обронил Вилли и разговор заглох.

Зарево от огня багровым отсветом ложилось на тяжёлые, низко нависавшие тучи, грозившие излиться холодным дождём или снегом. Подняв морды, разноголосо выли на привязях псы. Но, когда в их хор влился волчий вой, мгновенно смолкли и поджав под брюхо хвосты, забились кто куда. Люди просто остолбенели, когда в отсвет пожарища, не обращая внимания на метавшуюся толпу, выскочил громадный волк. Неприкаянный скот, согнанный на площади, при виде своего извечного врага взревел и бросился прочь, канув в ночную темень.

– Оборотень! – выдохнул кто-то.

С визгом подбирая подолы, кинулись по домам женщины, шарахаясь от каждой тени, а следом, опасливо оглядываясь, спешили отцы и мужья. Загремели запоры в наглухо запираемых воротах, со стуком захлопнулись ставни и площадь опустела. Это пусть стражники своей головой рискуют, выручая господское добро, за то их и кормят-поят. Правда, житейская смекалка подсказывала вилланам, что когда барону негде жить, то ему нет никакого дела до пропавшей скотины.

…Уставший скот, напуганный треском огня и запахом дыма, не рвался к привычному дому, а понуро брёл, куда его гнали. Один из воинов уже мчался к замку предупредить, чтобы их встретили. Рыцарь Волка с удовольствием глядел на укрывшийся белой пеленой лес. Начавшийся на рассвете снегопад, валил не переставая. Погони опасаться не приходилась, поскольку оставшиеся без лошадей стражники, пешком по снегу много не набегают, тем более в лесу.

… Работа закипела. В погреба, одну за другой, спускали бочки с крупными кусками мяса, залитые крепким рассолом. Висели на крючьях колбасы, начинённые мелко рубленным мясом, в ожидании, когда их вынесут для дозревания и сушки. Здесь же, раскрасневшиеся у жаркой печи женщины, раскладывали по горшочкам горячий паштет. Несколько подростков, обвешавшись низками кровяной колбасы, со смехом неслись на ледник, а на кухне уже готовили колбаски из ливера.

Мужчины, сглатывая слюну, только носами крутили от носившегося повсюду сытного мясного духа с примесью чабреца. Вилли с Рудигером деловито осматривали лошадей и решали – кому из дружины подойдёт тот или иной конь.

– А вот эту кобылку я оставлю для леди Лорэнс, – любовно огладив золотистую шею тонконогой красавицы, сказал Вилли.

– Слишком приметная, сэр Вуд её сразу узнает, – покачал головой Рудигер.

– И что с того? – послышался сзади голос вездесущей экономки. – Сюзерен в своём праве забрать себе любую лошадь в своей вотчине, если при ней нет хозяина.

– А у тебя самой-то есть лошадка? – обернулся к ней рыцарь.

– Была когда-то, пока от старости не померла,– хмыкнула та. – А вот новую старухе предложить, видимо, сочли излишним.

– Тогда выбери себе любую, которая глянется и считай моим тебе подарком, – предложил ей Рудигер, пока расстроенный от собственной недогадливости Вилли хлопал глазами.

– А вот возьму и не откажусь, – рассмеялась Гендель, озорно блеснув молодыми глазами.

Она прошлась по конюшне и неожиданно остановилась возле бьющего копытами и яростно грызущего ясли тёмно рыжего жеребца в светлых «яблоках». Увидев перед собой женщину, тот злобно прижал уши и от мощного удара копытом, казалось содрогнулась вся конюшня. Но Гендель спокойно протянув руку, мягко коснулась белой звёздочки на лбу и жеребец замер. По шкуре пробежала мелкая дрожь и раздувая бархатистые ноздри, он осторожно втянул запах стоящей перед ним старухи.

– Я возьму вот этого самонадеянного мальчишку, – обернулась она к изумлённо смотревшему на неё рыцарю. – Он на тебя очень похож.

– Если ты с ним управишься, то владей на здоровье, – хмыкнул от такого сравнения Рудигер.

Гендель, безо всякой опаски вошла в денник и наклонившись, спокойно потянула из-под кованого копыта сброшенную строптивцем узду. Тот, послушно приподнял ногу и фыркнув, доверчиво ткнулся мордой в раскрывшуюся навстречу ладонь. Жеребец не выказал ни малейшего недовольства, когда она накинула на него узду и повела к выходу во двор. Гром со Снежком, ревниво провожая новичка взглядами, беспокойно ржали.

– А я, ведь, этого бешенного на колбасу хотел пустить, – негромко сказал рыцарю Вилли, идя следом за Гендель.

– Я тебя самого вперёд на колбасу пущу, – не оборачиваясь, проворчала домоправительница распахнув ворота на мощёный двор

И как будто забыв о возрасте и сгорбленной спине, птицей взлетела на спину лоснящегося красавца. Жеребец, словно желая показать себя во всём великолепии, аккуратной строчкой прошёлся боком, потом высоко поднимая колени промаршировал вдоль стены и перейдя на стелющийся галоп, мягко понёс наездницу по кругу. Все, кто присутствовал во дворе обернулись, да так и застыли в изумлении.

– Красавец! – по достоинству оценил жеребца рыцарь Лебедя.

– Всю жизнь о таком мечтал, – дёрнув себя за волосы взвыл тощий Ральф, кося весёлым глазом на старуху.– А тут, на тебе, из-под самого носа увели.

Бывалые воины с одобрением смотрели на всадницу, что без седла держалась на коне, как влитая и гадали, откуда у старухи такая выучка. А

Гендель, остановившись у колоды с водой спешилась и дав скакуну вволю напиться, повела его на конюшню.

– Я буду звать тебя Малыш, – сказала она жеребцу и ласково похлопала по шее. – И не шали тут без меня.

ГЛАВА 13. Норманны

…Через пару дней, когда страсти улеглись, граф и рыцарями собрались на военный совет. Вилли и Гендель тоже присутствовали, как лица пользующиеся особым доверием. За короткий срок им удалось не привлекая лишнего внимания, собрать боевой отряд и обеспечить защиту замка. Но все пронимали, что пассивное ожидание нападения – не самый лучший в их положении вариант.

– Лучший способ отвадить любителей чужого добра – это качественно набить морду, – высказал свою точку зрения старый солдат.

– Ты, конечно прав, – улыбнулся Лоенгрин. – Однако, большинство из вассалов старого графа поспешили принести присягу верности сэру Фредерику, а оставшиеся держат нейтралитет – выжидают.

– Соответственно, они привели под его начало отряды своих воинов, – кивнул юный граф. – У нас не наберётся столько людей, чтобы противостоять им в открытом бою.

– Можно выбивать его силы летучими отрядами, – предложил Рудигер. – Удар из засады, скоротечный бой и быстрый отход болотными тропами.

– Это только до тех пор, пока ров не замёрз, – покачал головой Лоенгрин. – А потом сэр Фредерик просто заблокирует нам выезд из замка, расстреливая из арбалетов всякого, кто окажется на мосту.

– Простите сэр Лоенгрин, но у нас ещё есть выход через подземный тоннель, – негромко сказала молчавшая до этого Гендель.

Все обернулись к ней. На лице графа читалось настоящее удивление – в его собственном замке оказались тайны, в которые его не посвятили.

– Гендель, почему отец мне ничего не сказал и я узнаю об этом только сейчас? – в голосе графа звучала настоящая обида.

– Потому что о подземном туннеле знал только твой прадед, дед о нём только слышал, а твой отец вообще о нёс не знал, – спокойно ответила старуха.

– Но, почему? – пытался понять граф. – И кто, вообще, о нём знает?

– У покойников теперь не спросишь, а из живых знаю только я.

– Гендель, но ты приехала в этот замок, когда женился дед его светлости, – прокашлялся Вилли, – А он, по твоим же словам, слышал только краем уха.

–Ты прав. Но прадед, в то время, сам был ещё крепок и полон сил, – с усмешкой взглянула на него Гендель. – А я была так молода… и устоять перед его обаянием, было просто невозможно.

Вилли и сам в молодости не пропускавший ни одной юбки, смущённо крякнул, а на щеках юного графа выступил предательский румянец.

– Я сражён мудростью женщины, способной десятилетиями хранить подобную тайну, – улыбнулся Рудигер.

Единственный, кто при этом сохранил невозмутимость, оказался рыцарь Лебедя. Улыбнувшись, он вернул разговор из воспоминаний о былом в настоящее время.

– А вы знаете, куда выходит подземный ход?

– В незамерзающую даже в лютые морозы топь, – усмехнулась старуха. – Её не зря считают гиблым местом и обходят стороной.

– Фредерик тоже не дурак, – покачал головой рыцарь. – И его люди, довольно быстро найдут этот ход по нашим же следам.

– Только до края топи, когда двигаешься по твёрдой почве или снегу, а болотная жижа любой след тут же затянет,– она откровенно засмеялась.

– Этого я не учёл…

…Человек - только предполагает, а Всевышний ведёт свой собственный счёт. Тревожные слухи о высадке на побережье норманнов, приплывших на более чем двух десятках кораблей, оказались верными. Теперь уже достоверно стало известно, что они крупными отрядами продвигаются вглубь страны, грабя население. При сопротивлении северные воины безжалостно убивают и дотла сжигают дома. Это обстоятельство заставляло баронов думать уже не о притязаниях на чужое имущество, а о том, чтобы защитить и отстоять собственное.

В точности никто ничего сказать не мог, пока не прискакал вестник от барона Дюбуа, одного из графских вассалов, оставшимся верным данной присяге.

– Норманны, сэр! – хрипло доложил вестник, которого незамедлительно пропустили к графу. – Барон Дюбуа ведёт под ваше начало отряд своих воинов и просит принять в замок свою семью. При нападении на соседнюю с нами вотчину варвары убили сэра Шеда, а жену и детей захватили в плен!

– Передайте барону, что для его семьи всегда найдётся место, – ответил граф и когда вестник вышел, взглянул на рыцарей. – Что вы об этом думаете?

– Насколько я понял, мало у кого из местных баронов имеются серьёзные укрепления подобно вашему, а значит отбиться от норманнов они не смогут, – сказал Лоенгрин. – Пока король соберёт свою армию, варвары будут грабить.

– Сэр Дюбуа это хорошо понимает и спешит под защиту своего сюзерена, – кивнул Рудигер. – Думаю, что и другие теперь тоже вспомнят, чьи они вассалы.

– Неужели, рыцари не могут перебить этих полудиких варваров? – недоумённо поднял бровь граф.

– Не зная противника, не стоит им пренебрегать, – покачал головой Лоенгрин. – Норманны хорошо умеют воевать и бесстрашны в бою.

Теперь рыцари небольшим отрядом делали регулярные вылазки, чтобы иметь представление о продвижении и действиях норманнов. В ворота замка, с утра до ночи, въезжали гружёные повозки, спешно свозя в графские закрома запасы топлива, кормов и продовольствия, а призванные в рекруты вилланы ускоренно проходили обучение в стрельбе и рубке.

Прибыло немало добровольцев из тех, кто военную науку проходил ещё при старом графе, сопровождая его в военных компаниях. Получив оружие, они быстро вливались в дружину молодого графа и исправно несли службу.

– А чего мне дома выжидать? Там меня безоружного, норманны быстро в ощип пустят, а тут я их сам изрядно положу – делился с Вилли шорник.

– Вот и я об том, – кивнул ему кузнец, оглаживая свой арбалет.

Два дня спустя к воротам замка прибыл немногочисленный отряд барона Дюбуа, сопровождающий его карету и повозки, а следом за ним привели свои отряды бароны Грэхем и Хорст.

А ещё через день дозорный на башне увидел дым далёкого пожарища и по дорогам уныло потянулись повозки со скарбом и привязанной скотиной – это беженцы уходили в более спокойные места. Местные вилланы, не теряя времени спешно закапывали в землю всё, что имело хоть какую-то ценность и укрывали свой скот за стенами замка.

…В этот день, рыцари привычно выехав из замка, на рысях двигались близь дороги, сразу отметив, что поток беженцев резко иссяк. Срезая лесом очередной дорожный «крюк», они выехали на небольшую прогалину, где их внимание сразу привлёк истоптанный снег и едва затухшее костровище. Опрокинутая повозка в кустарнике и остывающих тела мужчины и пожилой женщины указывали, что остановившиеся здесь отдохнуть люди подверглись нападению внезапно – смерть не стёрла с их застывших лиц удивление.

– Ушли недавно, угли ещё не погасли – вполголоса отметил Рудигер. – Нападавшие неплохо обучены и хорошо вооружены. Уверен, что норманны к этому нападению не причастны!

– Согласен. Интересно, кто же это на графских землях так нагло разбойничает? – откликнулся Лоенгрин.

Шагнув вперёд, он поднял затоптанный в снегу кружевной платочек.

– По-видимому, в этой деревенской повозке ехала ещё и знатная женщина.

– Есть только один способ это проверить, – недобро процедил Рудигер. – Оторвать головы похитителям.

Не вмешиваясь в разговор рыцарей отряд ждал, держа руки рядом с оружием. Спешившись, Рудигер взял из рук друга кружевную безделицу и отойдя чуть в сторону, приложил ладонь к губам. Тишину угрюмо замершего леса разорвал призывный волчий вой и кони, испуганно захрапев, заплясали под всадниками.

Вот, чуть дрогнула заиндевевшая ветка и взрывая лапами снег, на прогалину вымахнул матерый волк. Припав на одно колено, рыцарь обнял зверя и ладонь его мгновенно оказалась зажата в схлопнувшейся пасти. Но это было только игрой. Клыки, что с лёгкостью дробят конскую ногу, не оставили на коже друга даже лёгкого пятнышка.

Никто так и не понял, о чём и как столковались волк с человеком, но рыцарь вскочил в седло и пустил жеребца следом за мелькавшим среди стволов зверем. Присоединившийся к нему рыцарь Лебедя махнул воинам рукой и чуть приотстав, отряд последовал за ними.

– Но ведь следы похитителей уходят в другую сторону, – в голосе Лоенгрина звучал вопрос.

– Они петляют в лесу, а Врика ведёт нас к ним напрямую, – усмехнулся Рудигер.

Врика сменил стремительный бег на крадущийся шаг и треск веток впереди сообщил, что разбойники прямо перед ними. Их было больше, но это не имело для рыцарей никакого значения. Исход схватки, чаще всего решают быстрота и неожиданность нападения. Отряд, повинуясь поданному жесту рыцаря Лебедя, спешился и рассыпавшись, взял чужаков под прицел арбалетов. Короткий взмах руки и сорвавшиеся болты смели с лошадей половину людей.

Стоны ползущих по снегу раненых, ругань, ответные выстрелы и знакомый Рудигеру голос, властно отдающий команды.

– Так, это же сэр Гильом, возглавлявший отряд, что так рвался «помочь» графу в защите замка, – сжав древко пики, узнал он.

– А-а, двойной вассал. Пожалуй, он достаточно пожил на этом свете, – сдвинул брови Лоенгрин и тронул повод.

Жеребцы вынесли рыцарей навстречу занявшим оборону всадникам. Увидев унизившего его при первой встрече рыцаря Волка, Гильом отбросил повод заводной лошади, на которой сидела юная девушка и подняв своё копьё, понёсся на врага. Но торопливость – дурной советчик. Удар острия пришёлся вскользь на подставленный щит. Зато Рудигер не промахнулся и его копьё, ударив в бок, вышибло барона из седла.

Оруженосца, кинувшегося прикрыть своего синьора, сшиб грудью Гром и добил ударом копыта. Схватка была яростной и короткой. Смолкли крики и скрежет металла о металл, оборвался хрип безжалостно добитых чужаков. Окинув взглядом место боя, рыцарь увидел, что их отряд потерял всего двух воинов и Лоенгрин оказывает помощь одному раненому. Остальные подбирали оружие и уже по-хозяйски потрошили содержимое седельных сумок. Подъехавший к рыцарю тощий Ральф цепко держал в поводу пойманного им коня барона.

– Служба у графа, кроме выплаты жалованья, несёт в себе ещё массу возможностей, – ухмыльнулся он.

– Хороший конёк! – одобрил его добычу рыцарь. – Помоги его бывшему владельцу. К нему скопилось много вопросов.

Выражение лица воина красноречиво говорило о том, что лучшая, по его мнению, помощь – это удар мизерикорда в горло. Тем не менее, спешившись Ральф безжалостно разодрал плащ Гильома на ленты и перевязал его рану. Выудив из своего кармана всегда имевшиеся для такого случая шнуры, он со знанием дела связал предателя. Затем сгрёб стонавшего барона одной рукой за шиворот, а второй за штаны, приподнял и словно мешок перекинул через седло.

– Не загнётся по дороге? – весело фыркнув, спросил рыцарь.

– Не-а. Такие за жизнь цепляются, как черти за грешную душу, – хохотнул Ральф. – Кстати, забыл сказать – на одной из лошадей, мы наткнулись на вещи этой леди.

Кивнув, Рудигер коротким галопом направил Грома к безучастно сидевшей в седле девушке.

«Красивая, но уж больно смирная, на мой вкус», – отметил про себя молодой рыцарь.

– Я Рудигер, рыцарь Волка, могу я узнать Ваше имя? –и он подал оброненный ею платок.

Тонкие пальчики, робко сжав кружева, нечаянно коснулись его руки и она подняла на него полные слёз глаза.

– Я – леди Гертруда, дочь барона Фредерика. Отец отправил меня к тётке. Но вместо того, чтобы охранять нас в пути, сэр Гильом убил слуг и похитил меня решив сделать своей женой.

– Бедное дитя, – мягко прозвучал голос за спиной Рудигера. – Моё имя Лоенгрин, рыцарь Лебедя. Я сожалею, но мы не сможем сопроводить вас к отцу, поскольку должны защищать замок графа от норманнов. Но вы вольны укрыться за его стенами.

При упоминании о замке на лице девушки проступил слабый румянец.

«Значит, влюблён не только юный граф, но и она питает к нему нежные чувства. Сэру Фредерику вдвойне не повезло» – ухмыльнулся про себя Рудигер.

– Я понимаю ваши затруднения, сэр Лоенгрин, – кивнула леди Гертруда. – И с благодарностью приму вашу помощь.

Короткая команда и вскочив на коней, отряд повернул их в сторону дома. Тела своих убитых товарищей забрали с собой, а обобранные трупы чужаков никто убирать не стал, предоставив лесному зверью позаботиться о них по своему разумению.

– Думаю, что теперь сэр Фредерик поумерит свой аппетит на графскую вотчину, – чтобы не слышала девушка, вполголоса сказал Рудигер.

– Зато у него появилось законное основание, компенсировать это разочарование землями сэра Гильома, предварительно лишив его головы, – улыбнулся Лоенгрин.

– Угу. После того, как он попадёт к нему в руки...

Граф обомлел, увидев меж рыцарей предмет своих давних грёз, но поймав насмешливый взгляд Рудигера, быстро взял себя в руки и передал девушку попечению сестры, которая увела её в свои покои. Они не успели даже пообедать, когда плутовка жизнь преподнесла им новый сюрприз. На сей раз в виде сэра Рауля-старшего, прискакавшего к подъёмному мосту со своим отрядом, тесным кольцом окружившим крытую повозку с парой взмыленных лошадей.

– Передайте, что я приехал с извинениями за сына и немедленно готов принести графу присягу, как своему сюзерену, – сэр Рауль замялся. – Пока граф будет решать этот вопрос, я прошу его принять под своё покровительство мою жену и оказать ей помощь. У неё начались родовые схватки.

– Мы не звери, – перейдя опустившийся мост, сказал барону рыцарь Лебедя.

Пока служанки выводили ослабевшую женщину, Лоенгрин взглядом показал на неё старухе Гендель.

– Не стоит так нервничать, сэр, – подойдя к роженице, спокойно ответила старуха.

– Мне ни разу не приходилось принимать роды, хотя нас и этому тоже учили.

– Не беспокойся, рыцарь, – усмехнулась старуха, положив ладонь на лоб мечущейся от страха и боли женщине. – Хоть ты и считаешься духовным лицом, но здесь достаточно женщин.

Отходя, Лоенгрин ещё успел заметить, как разгладилось лицо роженицы, а губы тронула слабая улыбка.

«Старухе, действительно, в этом деле помощь не нужна, она и одна управится», – подумал он и поспешил, туда, где в данный момент требовалось его присутствие. Полчаса спустя старинные стены огласил крик новорожденного, а барону сообщили о рождении сына. А ещё через час, дав присягу верности, он со своим отрядом ступил во двор замка.

– У барона удачный день, – тихо шепнул Лоенгрину Рудигер. – В последний момент ушёл от неравного боя с норманнами и помирился со своим сюзереном.

ГЛАВА 14. Рейд по тылам

…Накрывшаяся землю ночь не принесла покоя. Разглядев людей, бегущих по белому снегу в сторону замка, дозорный с башни поднял тревогу. Сжимая оружие, защитники заняли свои места у бойниц. Но это оказались вилланы из деревни, к которой под покровом темноты поднялись по реке два драккара с норманнами. Серой массой хлынули напуганные люди в распахнувшиеся ворота и облегчённо переводили дух, слыша за спиной натужный скрежет цепей поднимающих мост.

– Сети ставить пошли, а там эти плывут, – едва отдышавшись, делился с Вилли староста. – Ну, телепаться конечно не стали, а ноги в руки и бегом в деревню, упредить. Разом подхватились, да всем скопом сюда.

Утром, с зубчатых стен можно было разглядеть викингов, что в поисках добычи обшаривали брошенные дома. Не найдя ничего ценного, они подожгли несколько домов и к хмурому небу поползли разрастаясь клубы чёрного дыма. Несколько бородатых воинов в стальных шлемах, появившись вблизи замка, хмуро оглядели зубчатые стены, поднятый мост и наполненный водой ров.

Подходить ближе они не рискнули, понимая, что среди наблюдавших за ними стражников найдётся немало метких стрелков, готовых размозжить болтом голову слишком ретивого глядельщика.

– Почему они на нас не нападают?

Леди Лоренс обернулась к стоящему возле окна сторожевой башни рыцарю Лебедя.

– Стены слишком высоки, а между ними и рвом нет ни пяди земли, чтобы можно было приставить лестницы, – ответил тот.

– Ерунда! Вода уже покрылась льдом, – вмешался в разговор Рауль-младший. – По нему они могут подойти вплотную.

Выпущенный накануне из заточения, молодой барон искал любой повод, чтобы отличиться перед графиней. Тем более не удержался, чтобы в присутствии собравшихся вассалов графа показать заезжему рыцарю, кто правит в этих краях.

– Вы только не учли, что лёд для этого слишком тонок. В отличие от вас, норманны в этом хорошо разбираются, – спокойно ответил рыцарь.

– Вам барон, не помешает поучиться военному искусству у настоящих рыцарей, – насмешливо обронила леди Лоренс и прошествовала мимо воздыхателя к своим покоям.

– Вы нанесли мне оскорбление в присутствии дамы, – голос мальчишки прерывался от ненависти. – Я требую удовлетворения!

Сорвав с руки перчатку, он швырнул её к ногам рыцаря Лебедя и… хватая ртом воздух от полученного удара, кубарем отлетел к стене. Насупив брови, на него смотрел барон Рауль старший, лицо которого ничего хорошего не предвещало.

– Прошу прошения за этого идиота, – повернувшись, он склонил голову перед рыцарем. – Его мать была безмозглой стервой, потакавшая всем его прихотям, за что теперь замаливает свои грехи в монастыре.

– Я уже всё забыл, – мягко улыбнулся Лоенгрин.

– Подбери перчатку, – приказал барон, вставшему на ноги сыну.

– Отец! Я ваш законный наследник и требую подобающего моему положению обращения, – уязвлённое самолюбие не позволило мальчишке остановиться вовремя.

– Отныне ты лишён всех прав и как только закончится осада, будешь отправлен к монахам, – потеряв терпение, рявкнул барон.

– Отец!!!

Барон был в своём праве и присутствующие не вмешивались, сделав вид, что ничего не происходит.

… К ночи приморозило, зависшая над лесом луна побелела, проливая голубовато-мёртвый свет на неподвижно застывшие деревья. Отбрасываемые ими тени пятнали снег чёрными сгустками, похожими на затаившихся перед прыжком неведомых чудовищ. Дозорные со стен и башни всматривались в эти бесплотные тени, чтобы не пропустить движение живого врага.

Заполошный стрёкот потревоженных сорок привлёк их внимание к выпиравшему из общей лесной массы буковому клину. Вот, от него тихо отделились тёмные фигуры и короткими перебежками стали приближаться к замку. Поднятая дружина тихо рассредоточилась по бойницам и замерла в напряжённом ожидании. Тени приближались и принимали очертания людей в шлемах, а ветер бросил в лица затаившихся в полном молчании воинов запах давно не мытых тел. До рва оставалось совсем немного, когда стало понятно, что громоздкие предметы, которые несли с собой норманны, не что иное, как сплетённые из лозы маты.

– Хитро придумали, – шепнул едва слышно Рудигер. – Подстилай под себя на льду плетёнки и он не провалиться. У нас так по глубокому снегу ходят.

– Не знаю, откуда вы родом, – откликнулся Вилли. – Но я о таком слышу впервые.

– Норманны на то и рассчитывали, что здесь о таком способе никто не знает, – кивнул рыцарь. – Думали, что понадеявшись на тонкий лёд, мы не будем проявлять особой бдительности.

– Ну, что ж. Незваные гости уже спускаются в ров. Подождём ещё немного и поприветствуем от души, – дрогнули губы Лоенгрина.

– Мой друг, ты вежлив до безобразия, – ухмыльнулся Рудигер. – Рядом с тобой я чувствую себя настоящим варваром.

– Угу. Нам проще болтом в лоб или голову мечом смахнуть, – не удержался старый воин.

Не зря рыцари и Вилли семь потов согнали с молодых дружинников, обучая их стрельбе. Болты с чвакающим звуком впивались в ползущие по льду тела и они замирали в неподвижности. Те, кого ещё не достало, ломая тонкий лёд, спешили вернутся на твёрдый берег. Кроме рёва ярости и вскинутых в угрозе топоров, они ничем ответить не могли, а ушедшие под лёд и оставленные на его глади тела друзей и родичей наглядно показывали, что взять защитников замка врасплох уже не получится.

– Теперь ты на деле увидел преимущество арбалетов в бою на дальнем расстоянии, – глядя вслед уходящих, сказал Лоенгрин графу. – Мы отбросили их, не потеряв ни одного своего человека.

– Пора нам самим вылазку сделать, оглядеться, а заодно и подземный тоннель проверить, – предложил Рудигер.

– Проверяльщик нашёлся, – сердито глянула на него старуха, когда после завтрака они подошли к ней. – Вы ещё с башни всех оповестите, что в замке подземный ход есть.

И повернулась к помалкивающему Вилли.

–Тех, кого наметишь с собой вести, мне сначала покажешь, – коротко распорядилась она. – И попробуй вякнуть, если кого из них взашей выгоню.

– Так, я и не спорю, в этом деле тебе решать, – согласился старый вояка.

О Гендель давно ходили разговоры, что она настоящая ведьма и спорить с нею весьма небезопасно. Дар предвидения и немыслимое для обычных людей долголетие только укрепляли в людях это убеждение. После смерти своей госпожи она преданно служила её дочери, умершей родами, а теперь воспитывала и берегла от беды её внуков. Поэтому, будь она хоть самим чёртом, Вилли готов был ей повиноваться.

… Вход в старый тоннель начинался из небольшой конюшни, примыкавшей к стене замка на верхнем дворе. В прежние времена здесь ставили личных коней графа и графини. Рыцари с интересом разглядывали почерневшие от долгих лет балки, тускло поблёскивающую сбрую, старинные сёдла и ожидали Гендель. Гром со Снежком сдержанно фыркали, косясь на невозмутимо хрупавшего овсом рыжего жеребца.

Старуха появилась не со двора, а вышла к ним через потайную дверь в небольшой нише, замаскированную пыльными полками. Горящий факел в её руке на миг выхватил узкую каменную лестницу, уходившую в темноту. Перед тем, как её захлопнуть, она что-то там нажала… и часть каменной стены с тихим шорохом стала медленно сдвигаться в сторону.

– Зови своих оболтусов, да факела не забудьте запалить, – вскочив на спину Малыша, обернулась она к Вилли.

Отобранные для вылазки стражники, опасливо косясь на Гендель, тронулись следом за рыцарями в тёмный проём. Подземный ход был ещё крепок и сух, они прошли через него, не замочив ног. Зато тропа через топь извивалась от одного скрученного болотом дерева к другому, вихляла меж повылезших из топких глубин чёрных валунов, ныряла в густые заросли лещины. И всё это по колено в вязкой жиже, с чмоканьем засасывавшей оставленный след. Не будь проводником сама старуха, они бы точно сгинули в этом, маслянисто блестевшем месиве. Тропа вывела их прямо в овраг, прятавшийся под покровом мрачно нависших елей, а оврагом они вышли прямо к проторённой дороге.

– Да, уж. По такой тропе не разбежишься, – отёр пот со лба один из воинов.

– А преследовать тут, вообще, гиблое дело, – кивнул другой.

В опустевших деревнях бродили брошенные хозяевами собаки, дома стояли с распахнутыми дверьми и ветер задувал в них снежную пыль. Короткая скачка привела их к реке, где, разведя костёр, норманны смолили один из вытянутых на берег драккаров. Придержав коней и укрываясь за стволами деревьев, отряд вёл наблюдение.

Распоряжался всеми кряжистый воин с сивой бородой и мощными, как лопаты, руками. Его голос далеко разносился над тяжело катившей свинцовые воды рекой.

– Они собираются уходить, – отметил Рудигер. – Сивобородый – это кормщик. Спешит вернуться к морю, пока река не замёрзла.

– Вечером, на судах остаётся не более пары-тройки людей из команды, остальные пьют пиво на берегу и выясняют отношения между собой, – шепнул Вилли. – Можно подпалить…

– Оно нам надо? Если сжечь суда, то они не смогут убраться, а будут драться до последнего,– покачал головой Рудигер.

Взвывший неподалёку рог, заставил норманнов оставить работу и с радостными криками поспешить навстречу прибывшим соплеменникам. Предводитель ехал верхом, два воина вели за собой в поводу тяжело навьюченных лошадей, а ещё четверо подгоняли наконечниками копий пленников.

– Судя вон по тому блюду из серебра под мышкой наездника, им удалось взять один из замков, – тихо сказал Лоенгрин. – Но понесли большие потери.

– Да. Гребцов на оба судна явно не хватит и им придётся разделить оставшихся людей, чтобы увести оба драккара, – ответил Рудигер. – Друг мой, тебе придётся вернуться в замок, чтобы привести подкрепление, нас слишком мало.

– Тоннелем? – уточнил Вилли.

– Нет. Норманны решили, что мы будем отсиживаться в замке и сняли наблюдение.

Короткий кивок и рыцарь Лебедя умчался на стелющемся в стремительной скачке Снежке. Норманны же, сложив свою добычу в одну кучу занялись делёжкой, не обращая внимания на пленных, оставленных у забытого на время костра под охраной двух воинов. Время ожидания затягивалось, а продрогшие на холодном снегу тела требовали активных движений.

– Можно снять часовых и освободить пленников, – подмигнул Рудигер старому воину.

– Это запросто, – ухмыльнулся тот. – Мы же люди простые, особенно по части напакостить.

Оставив арбалетчиков прикрывать свою вылазку, они с Вилли стали подбираться к часовым, сидевшим на ошкуренной лесине и деливших своё внимание между пленниками и делёжкой добычи. Чан со смолой прикрывал разведчиков от их глаз. Один из пленных, заметив краем глаза движение повернул голову и тут же отвернулся, что-то тихо сказав товарищам по несчастью.

У норманнов, видимо, что-то не заладилось, один из них, желавший получить что-то особо приглянувшееся, подскочил к вожаку с недовольным ворчанием. Другие были с этим не согласны и горячо возражали. Назревала добрая схватка, но тут вмешался сивобородый, рявкнув несколько слов и готовые сцепиться воины отступили. На освободившемся пространстве остались только кормщик, взявший в руки меч и тот, кто посчитал себя обделённым. Недовольный викинг сжимал в волосатой руке топор.

Лязг оружия, столкнувшегося в первом ударе, был встречен одобрительным гулом зрителей и короткий свист стрел никем услышан не был. Рудигер с Вилли, перерезав путы на пленниках спешно отползали с ними к лесу. Беглецам осталось преодолеть не более пяти метров, когда кормщик снёс голову противника и фонтан крови ударил из перерубленной шеи.

Толпа восторженно взревела, победитель вскинул к небу свой меч и в этот момент увидел убегающих пленников. Короткая команда развернула норманнов в сторону леса и яростно вопя, они кинулись в погоню за ускользающей добычей. Скрываться было бессмысленно. Вскочив на ноги, пленные преодолели эти метры бегом. Выпущенные из арбалетов болты уронили в перемешанный с песком снег трёх самых быстроногих преследователей, однако погоню это не остановило.

Они успели добраться до коней, но оторваться с двойной ношей по лесу не получилось бы. Потому было решено принять неравный бой.

– Я маркиз Морган, сэр рыцарь, – обернулся к Рудигеру один из пленных. – Не знаю, уцелеем ли мы, но хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли нам на помощь.

Брошенное копьё снесло с головы рыцаря Волка шлем и стало не до разговоров. Отражая удары, они понимали, что долго не продержатся, но тут над лесом затрубил рог и дружина, ведомая Лоенгрином, лавой накрыла норманнов.

Осатаневший от горячки боя Гром дробил копытами кости и черепа, рвал зубами человеческую плоть, пробиваясь сквозь норманнов к Рудигеру. Широкоплечий воин, с разметавшейся по плечам гривой светлых волос, уже взмахнул мечом, чтобы добить упавшего раненым рыцаря. Но вымахнувший из-за куста огромный волк полоснул клыками по его ноге и отскочил в сторону. Беловолосого словно кипятком ожгло и не завершив удара, он резко развернулся к серому хищнику. Но по тому, как его шатнуло в сторону было понятно, что викинг стремительно теряет силы.

Волк больше не нападал и опустив глаза, воин с недоумением уставился на стремительно набухающий кровью снег под ногами. Рука безвольно разжалась, выронив налившийся неподъёмной тяжестью меч, а следом упал он сам. Прорвавшийся жеребец с маху опустил кованое копыто на его голову и ткнувшись мордой в шею Рудигера, потянул его за ворот, предлагая подниматься.

– Спасибо, Врика, – охрипшим голосом поблагодарил рыцарь.

Волк «улыбнулся» и взметнув снежную пыль пропал меж деревьев. Зато Гром не отставал, продолжая тормошить хозяина. Сообразив, что рыцарь не может подняться, он шумно вздохнул и подогнув колени прилёг с ним рядом. Раненому оставалось только уцепиться за его гриву и перевалиться в седло, что он и сделал. Почувствовав седока, жеребец поднялся и понёс его туда, где мелькала белоснежная шкура его приятеля со своим всадником.

– И что бы я без вас делал, – пробормотал Рудигер.

Жеребец в ответ лишь насмешливо фыркнул.

Бой был уже окончен. В живых осталось не больше десятка норманнов. Угрюмо глядя на победителей, они держались возле уцелевшего в схватке кормщика. Рудигер с уважением покосился на достойного противника. Лоенгрин, судя по всему, тоже не жаждал смерти сивобородого. Рыцари обменялись взглядами.

– Примешь ли ты жизнь из моих рук, если условием будет убраться с нашей земли и никогда не возвращаться? – обратился рыцарь Лебедя, к кормщику.

– Приму, если ты позволишь забрать драккары и похоронить своих воинов, – поднял тот голову.

– Мне нет дела до мёртвых и корабли нам тоже не нужны, – ответил Лоенгрин и махнул дружинникам, подавая знак к отходу.

Бывшие пленники в судьбу норманнов не вмешивались, оставив это на усмотрение победителей. Прошёл час, когда, спустив на воду драккар, норманны перенесли на него тело своего предводителя и убитых соплеменников. Смолы и хвороста было в достатке и, запалив драккар, они оттолкнули его от берега, отдав на волю волн. Живые без задержки загрузились на оставшееся судно, а течение и полосатый парус, поймавший ветер, понесли норманнов к далёкому морю.

– Странный у них обычай – сжигать мёртвых, – заметил Вилли, который блюдя субординацию пристроился со своей кобылкой чуть позади рыцарей. – Всё не как у людей.

– Этот обычай есть у многих народов, – пожал плечами Лоенгрин. – И потому у них никогда не бывает мора.

– А вы заметили, что сивобородый слукавил, – усмехнулся Рудигер. – Перед тем, как вытащить один драккар на берег, остатки добычи были перенесена в тот, что оставался на воде. Пустой был сожжён на наших глазах с телами убитых и хотя нам оставили ту добычу, что принесли перед схваткой, но он вернётся домой не пустым.

– Значит, не дурак, – одобрительно хмыкнул Вилли и сменил тему разговора. – Кстати, господин, которого мы умыкнули у норманнов, оказался шурином сэра Фредерика.

– Даже так? Тогда все претензии на замок и земли нашего графа отменяются, – засмеялся Рудигер. – Я слышал, что маркиз Морган весьма заметная фигура при дворе короля и он не из тех с кем можно ссориться.

ГЛАВА 14