Метки

Откуда взялась на Украине нынешняя сволота?

Для сравнения, в 1953 г. к моменту смерти Сталина «за политику» в Гулаге сидело 220 тыс. человек. Из них около 100 тыс. бывших бандеровцев. Вот они действительно были реабилитированы по приказу Хрущёва.

Реабилитация в 1955 году лиц, сотрудничавших с фашистскими оккупантами в годы войны, по мнению многих экспертов, открыла клапаны для политической натурализации возвратившихся на Украину бывших оуновцев, впоследствии в значительном количестве перекрасившихся в комсомольцев и коммунистов. По оценкам ряда североамериканских и западногерманских источников (в том числе, существовавшего в 1950 – начале 1970 гг. Мюнхенского института по изучению СССР и Восточной Европы), не меньше трети украинских националистов и членов их семей, реабилитированных в середине – второй половине 1950 гг., стали к середине 1970-х руководителями райкомов, обкомов, обл- и/или райисполкомов в Западной, Центральной и Юго-Западной Украине. А также руководителями разного ранга во многих украинских министерствах, ведомствах, предприятиях, комсомольских и общественных организациях, в том числе областного уровня.

Параллельный процесс развивался и с внешней стороны, так как с середины 1955 года возвращались украинцы и из-за заграницы. Причем, уже в 1955-58 гг. вернулось, в целом, не меньше 50 тыс. чел., в последующие 10-15 лет еще около 50 тыс. И что интересно: сосланным оуновцам в начале 1950-х удавалось, каким-то образом, устраиваться на золотые прииски на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. Поэтому возвращались они на Украину с крупными денежными суммами. Вовсе не бедными были и репатрианты из других стран. И почти сразу по возвращении большинство сосланных и репатриантов покупали дома с участками или строили свои, либо «встраивались» в дорогостоящие по тем временам жилищно-строительные кооперативы.

После хрущевской реабилитации 1955 года руководство ОУН и других националистических закордонных структур приняло в 1955-1956 гг. решения о постепенном внедрении в партийные и государственные структуры Украинской ССР. Им возможно, дали понять, что неодолимых препятствий со стороны советских властей не будет. Не было ли у «перековавшихся» в лагерях украинских националистов высокого покровителя в Москве?

Хотя прямых доказательств тому нет, политика реабилитации украинцев, лиц, сотрудничавших с нацистами, их возвращение на Украину и, наконец, их инфильтрация в органы партийного, советского и хозяйственного управления, прекрасно вписывалась в стратегию Хрущёва по кореннизации национальных республик, замещению русских кадров нерусскими. Это было частью его плана борьбы с личными соперниками из числа выдвиженцев сталинской эпохи.

Как отметил Молотов в одной из бесед с Феликсом Чуевым, «поворот-то был раньше сделан, а поскольку поворот был сделан, Хрущев подобрал на XX съезде такой состав, который орал ему «ура!».

1955 год – начало амнистии украинских коллаборантов, февраль 1956 года – XX съезд и развенчание культа личности. Пожалуй, тут есть нестыковка. Слишком близкие даты.

Не могли они успеть к съезду стать верными ленинцами. Другое дело, атака 1965 года, когда в украинских вузах был введен обязательный экзамен по украинскому языку, а на заседании Политбюро ЦК КПСС был поставлен вопрос о предоставлении УССР права самостоятельной внешнеэкономической деятельности. Атака была отбита, а ее инициатор Петр Шелест вычеркнут из списка «друзей Брежнева».

Но если вернуться к упомянутым Молотовым «хрущёвцам», то вопрос приобретает несколько иное звучание. Историки знают про троцкистов, бухаринцев или «правых», про бандеровцев. Но кто такие «хрущёвцы»?

«Он правый… Правые и троцкисты сходятся. Н-е-ет, он имел корни». Как-то это невнятно у Вячеслава Михайловича. Но тревожно.

Его беседы с Чуевым оставляют впечатление, что он не вполне мог ухватить суть явления: в сталинском окружении были, конечно, разные люди. Жестокие, беспринципные, трусливые – вот дураков там не было точно.

Но везде, где появляется Хрущёв, вылезает какая-то фанфаронская, невооруженным глазом заметная дурь.

А его никогда не наказывают! Даже за вопиющие военные провалы. В качестве члена военных советов различных фронтов, Н. С. Хрущев был причастен к окружению войск, оборонявших Киев в 1941 г., и наступавших на Харьков в 1942 г.

Читатель может вспомнить, как в советском фильме «Семнадцать мгновений весны» по роману Ю. Семенова шеф имперской безопасности Эрнст Кальтенбруннер говорит о нашем человеке Штирлице, оценивая его работу: «Явных провалов нет, но и успехов, прорывов тоже нет».

О Хрущёве, с точки зрения интересов СССР, можно сказать, что у него не было успехов. А вот его дурь, при всем феерическом фанфаронстве исполнителя, всегда преследовала одну и ту же цель: столкнуть СССР под горку.

Эта характерная черта хрущёвского подхода к делу ярко проявилась в годы войны, когда Хрущёв с бешеной энергией добивался исполнения ошибочных решений Ставки, но в реализации ее же судьбоносных приказов у нашего героя не наблюдалось ни «прорывов», ни «успехов». В лучшем случае, на «троечку». Закончил войну в звании генерал-лейтенанта.

Когда Хрущёв сместил национального героя Г. К. Жукова с поста министра обороны, тот, узнав о решении человека, которому не раз помогал в его политической карьере, иронически спросил: «Ну хоть не Фурцеву теперь назначат?» Но и Жуков в Хрущёве не разобрался. Может быть, не та военная специальность?

Источник